Форум Для пышных красавиц

Жива жена Марина
Изданы мемуары Марины Дурново "Мой муж Даниил Хармс"

ДМИТРИЙ ОЛЬШАНСКИЙ

ПРИ взгляде на уцелевшие фото Хармса хочется вообразить, что бы с ним сталось, не будь на свете советской власти. Физиогномическое сходство услужливо подсказывает биографию: безумные глаза сухого высокого старика, 80-летний Даниил Хармс как несостоявшийся Сэмюэл Беккет. Однако чему не бывать, тому и миновать - Даниил Иванович скончался в феврале 1942-го, о последних его месяцах, проведенных в тюремной больнице, никто, кроме Всевышнего, не знает, да и вся Хармсова жизнь темна и малоизвестна. Война, блокада и, в первую очередь, неутомимая деятельность тайной полиции отдалили от нас обэриутов на непреодолимое, средневековое расстояние.
Вдова Хармса Марина Малич-Дурново - одна их тех немногих, кому посчастливилось это расстояние преодолеть. В буквальном смысле слова чудом дожив до преклонных лет, она обманула не только блокадную смерть, но и нехотя допускающую перемещения русскую географию - поскольку вот уже полвека живет в Венесуэле. Там ее и разыскал литературовед Владимир Глоцер, записавший ее воспоминания - одновременно на два магнитофона, для верности.
В то время как вдова знаменитого русского писателя, случайно обнаруженная в Венесуэле, - сюжет преимущественно борхесовский, сами записки Марины - словно хармсовский апокриф, выданный за свое. "Когда я вышла из чрева моей матери, доктор, который был при родах, - тогда рожали дома - сказал только: "Боже, какой ужас!" Я была всех цветов: и голубая, и желтая, и красная..." Жена оказалась типичным персонажем рассказов своего мужа. Ее мемуары фрагментарны, правдивы, добросовестно фиксируя то, что удалось вспомнить, чужды всякой рефлексии. Но чем чаще в памяти Марины возникают аресты, голод и полоумные выходки вроде домашней охоты в поисках несуществующих крыс, тем абсурднее выходит книга - ибо самым убедительным примером абсурда является сама жизнь, рано или поздно начинающая балансировать на грани своего исчезновения.
"Был голод, и больше ничего. Потом, после школы, я где-то служила. Но где - совершенно не помню". Мрачнейшие обстоятельства, увы, гармонировали с присущей Хармсу заповедной религиозностью - и хотя Марина, разумеется, вспоминает о преклонении мужа перед Хлебниковым и Малевичем, ее мемуары напоминают нам о той пропасти, что разделяет обэриутов и русский авангард. "Он был не просто верующий, а очень верующий", "сестра Дани была замужем за ярым коммунистом, и поэтому мы к ним не ходили и с ними не разговаривали" - далеко, спасительно далеко ушел Хармс от чекистских плясок московских футуристов. Если существует строка, одна целиком определяющая то умственное направление, в котором Даниил Иванович и его друзья удалялись от самонадеянных авангардистов, то это не иначе как кусочек из "Элегии" Введенского: "Вдыхая воздух музыкальный, вдыхаешь ты и тленье".
"Мой муж Даниил Хармс" - воспоминания вокруг смерти закрученные, смертью скрепленные и в смерть завернутые. Марина не просто вдова, но вдова, едва сумевшая выжить. Книгу завершает фраза: "Ни за какие деньги,... - что бы мне ни дали, любые кольца, бриллианты - никогда в жизни я не увижу больше Россию!". Взгляд на море, брошенный удачливой жертвой кораблекрушения.
click here
=============

Еще об этой книжке

==============================================
Волею судеб Владимир Глоцер друг нашей семьи. В очередной раз гонорар за книгу В.Глоцер получил натурой.
Сил и времени пристраивать тираж у автора нет. Он довольно старый и очень занятый человек. Желающие купить эту книгу - пишите editor@rbbw.ru Книжку можно получить по почте наложенным платежом. Цена 100 руб (включая пересылку)
===================================================